| >> |
No.12739
Файл: b02408a1bfd30ea58b1ef7bad0ad44494d937167.jpg -(182 KB, 1262x1800, b02408a1bfd30ea58b1ef7bad0ad44494d937167.jpg)
Пеппи кивнула головой. Они сидели втроем за кухонным столом. Вдруг Томми
помрачнел.
– Я не хочу становиться взрослым, – твердо сказал он.
– И я тоже, – подхватила Анника.
– Охота была! – воскликнула Пеппи. – Взрослым никогда не бывает
по-настоящему весело. Да и чем они заняты: скучной работой или модами, а
говорят только о мозолях и подуходных налогах.
– Не подуходных, а подоходных, – поправила ее Анника.
– Ах, какая разница! – отмахнулась Пеппи. – И еще они портят себе настроение
из-за всяких глупостей и почему-то считают, что если во время еды сунешь нож
в рот, то обязательно случится несчастье.
– А знаете, что главное, – сказала Анника, – они не умеют играть. Ах, как
жаль, что мы тоже будем взрослыми!
– Кто сказал, что мы обязательно должны стать взрослыми? – возмутилась
Пеппи. – Что до меня, то я запаслась пилюлями.
– Какими пилюлями? – спросил Томми.
– Самыми лучшими пилюлями для тех, кто не хочет быть взрослым, – сказала
Пеппи, спрыгнула со стола и стала шарить по всем полкам и ящикам, и через
несколько минут показала ребятам три крохотных шарика, очень похожих по
виду на горошины.
– Так ведь это горох! – разочарованно воскликнул Томми.
– Сам ты горох, – обиделась Пеппи. – Разве это горох? Это чудесные пилюли.
Мне их дал давным-давно один старый индейский вождь в Эрио. когда я сказала
ему, что ужасно не хочу становиться взрослой.
– И ты думаешь, что такая вот крошечная пилюлька может этому помешать? – с
сомнением спросила Анника.
– Наверняка! – заверила ее Пеппи. – Но только глотать их надо в полной
темноте и при этом говорить заклинание:
Я пилюльку проглочу,
Старой стать я не хочу!
– Ты, наверное, хочешь сказать не «старой», а «стать большой», – поправил ее
Томми.
– Если я говорю «старой», значит, я так и хочу сказать «старой», – объяснила
Пеппи. – Самое ужасное было бы говорить «стать большой». В этом и все дело,
что обычно люди, произнося это заклинание, говорят «стать большим», и
поэтому у них ничего не получается. Вернее, получается ужас что такое: они
начинают расти с невероятной быстротой. Мне рассказывали про девочку,
которая приняла эту пилюлю. Но сказала «стать большой» вместо «старой». И
она тут же стала расти так, что страшно было на нее глядеть. По нескольку
метров в день. Это было ужас что такое. Вернее, сперва ей было даже очень
удобно, потому что она могла срывать яблоки прямо с дерева, словно жираф. Но
вскоре она потеряла и эту радость, потому что чересчур вытянулась. Если
какая-нибудь тетя приходила ее навестить и хотела ей сказать, как обычно
говорят в таких случаях: «Ох, как ты выросла и окрепла», то тетя должна была
кричать в микрофон, чтобы девочка ее услышала. Ее вообще перестали видеть,
вернее, не видели ничего, кроме длинных худых ног, которые исчезали где-то в
облаках, как две гигантские мачты. И слышно ее тоже больше не было, только
один раз до земли донесся ее крик, когда она случайно лизнула солнце и на
языке у нее вскочил волдырь. Она так вопила, что цветы здесь, на земле, стали
вянуть. С тех пор ее больше не было слышно, хотя ноги ее еще долго болтались в
окрестностях Эрио и мешали движению на шоссе.
– Я ни за что не приму эти пилюли, – испуганно сказала Анника, – а вдруг я
ошибусь?
– Нет, не ошибешься, – утешила ее Пеппи. – Если бы я думала, что можешь
ошибиться, я бы ни за что не дала тебе эту пилюлю. Потому что мне было бы
очень скучно играть не с тобой, а с твоими ногами. Томми, я и твои ноги –
какая бы была невеселая компания.
– Анника, ты не ошибешься, – уговаривал Томми сестру. Дети погасили свечи на
елке. В кухне стало совсем темно, только вспыхивали угли в печке, но Пеппи
притворила дверцу. Они сели в кружок на пол и взялись за руки. Пеппи дала
Томми и Аннике по горошинке. От напряжения у них мурашки забегали по спине.
Подумать только, через мгновение эти чудесные пилюли окажутся у них в
животах, и тогда им никогда не придется стать старыми. Это будет
замечательно!
– Давайте, – шепнула Пеппи. Дети проглотили по пилюльке.
Я пилюльку проглочу, Старой стать я не хочу! – сказали они все трое хором.
Дело было сделано, и Пеппи зажгла висячую лампу.
– Прекрасно, – сказала она. – Теперь мы никогда не будем большими, и у нас не
будет мозолей и всех других неприятностей. Правда, пилюли эти очень долго
лежали у меня в шкафу, поэтому я не совсем уверена, что они не утратили своей
чудесной силы. Но будем надеяться.
|
