| >> |
No.1146
Проснувшись, я выпил воды, проверил быстро чаны и рухнул дальше спать; перерыв на бодрствование не был долгим. Было малость по-сонному страшновато, а это то чувство, которое гарантирует, что следующий сон тоже будет кошмаром, или по крайней мере, будет тоже слегка страшным и иметь такую же тему, что и предыдущий. И тут же уснул. Опять ночь. Опять та же местность и та же атмосфера. Было малость страшно. Впереди меня шла, похоже, та же самая девушка, но в белом халате, который ей очень шёл. Она катила коляску-телегу — определённо ту самую, что описана в первом сне. Мы двигались к высокой кирпичной, казалось, больнице — старому, обшарпанному зданию, построенному, по виду, где-то до середины прошлого века. Проходя через двери здания к небольшому квадратному коридору, похоже, хозяйственного назначения со старым, раздолбанным лестничныму пролётом, я, глядя на отсутствующее колесо телеги (вполне соответсвующей общей атмосфере), поинтересовался у девочки: «Разве эта телега пригодна для использования?». На что получил ответ: «Это зависит от того, для чего именно её считать пригодной».
Затем я спросил её что-то очень серьёзное и важное, наверное, о политике её вышестоящего руководства. Но что именно спросил — это не точно; надо было сразу по пробуждению сон записывать. При том мне захотелось почему-то показать, что я свой, для чего я употребил словосочетание «наш доктор». Девочка, было желавшая, пройдя через жутковатого вида старую дверь, пойти вместе с тележкой на нижние подземные этажи, вдруг остановилась и отпустила тележку, проехавшую по инерции ещё чуть-чуть. Я подошёл к девушке сзади и нежно, массируя, взял (Или какой глагол здесь нужен?) то место, где плечи переходят в шею. Это были очень нежные и уставшие плечи. В то же время от девушки начало исходить какое-то странное ощущение, как будто бы она всё поняла и тут же увидела сквозь мою ложь, и приняла какое-то решение. А ещё от обстановки, и в особенности — от девушки, вдруг сделалось страшно, и чувство то продолжало нарастать. Страх становился всё сильнее, а в голове начали сыпаться вопросы: «А кто они вообще? Что за Организация? Кто она? Человек ли ЭТО вообще? Что происходит?». Она развернулась, я же ожидал, что она обернётся каким-то монстром или демоном, или чем-то подобным. Но этого не произошло. Ко мне лицом стояла всё та же свиду человеческая девушка: всё с тем же ростом, всё в том же белом халате и всё с теми же красивыми тёмнокоричневыми волосами. Вот только лицо её разглядеть никак не получалось, оно выглядело совсем нечётко, как когда без очков и миопия высокой степени. Едва угадывались только, кажется, те же зеленоватые губы и, возможно, светящиеся зелёные глаза, вот и всё. Она подошла ко мне, чувствовалось, за тем, чтобы не то обняться, не то поцеловаться, не то положить голову на плечо. От неё при том исходило намерение с одной стороны нежное, а с другой — сделать нечто очень ужасное. Она подходила всё ближе, странным образом сочетавшиеся чувства близости и страха всё нарастали, равно как и вопросы «Может чудовище? Может съест?». Вот она уже вроде как почти полностью сблизилась со мной, мы почти обнялись. И тут сон прервался.
Было страшно, хоть и, наверное, не страшнее, чем в обычных кошмарах, но было и весьма необычно. Такого, как в последнем сне ещё пока не было, в особенности этого сочетания близости и нежности с жутью и опасностью. Было либо сначала первое, потом второе, либо наоборот. Чтобы оно было одновременно — такого не было. Сон очень запомнился.
И всё же жаль, что никаких интересных, добрых и хороших снов последнее время нет, да и вообще бывают такие очень редко. Всегда либо что-то унылое, либо вот такие вот довольно интересные кошмары, хе-хе. Когда уже солнышко, чистый, белый снег подясным солнцем или яркое лето вместо унылых коридоров и сайтов, жутковатых игровых локаций и подземелий? Когда уже что-то ещё хорошее и приятное? В детстве много хороших снов было, сейчас очень редко бывают. Но, по справедливости, в детстве и кошмары были постоянно и были они в целом страшнее.
|
